Хоть на Священной их улице в Риме недавно купил.
Можешь послать ей дрозда, а можешь - цветочные цепи,
Лишний раз подтвердив верность своей госпоже".

20. О тяжелой судьбе неимущих поэтов.
"Напоминать ли о том, чтобы льстить ей, стихи сочиняя?
Плохо одно: песни теперь не в чести.
Все похвалят стихи, но все пожелают подарка -
Грубый милее богач, чем неимущий поэт.
Истинно, век наш - есть век золотой! Покупается ныне
Золотом - почесть и власть, золотом - нежная страсть.
Стоит прободрствовать ночь, сочиняя красавице песню:
Вдруг да увидит в стихах, хоть невеликий, но дар?"
А ведь все только начинается!

21. "Далее: если ты сам замыслил какое-то дело,
Пусть и подруга твоя кстати попросит о нем.
Снять ли оковы с раба, отменить ли его наказанье -
Все, что делаешь ты - делаешь ты для нее.
Ей - почет, а польза - тебе и ты не в убытке:
Пусть насладится она ролью большой госпожи!"

22. "Пусть подруга твоя останется в добром здоровье!
Если же сляжет она, чувствуя воздух больной, -
Тут-то тебе и явить всю любовь твою, всю твою верность,
Тут-то и сеять севы для будущих жатв!
Дай ей слезы увидеть твои, поцелуем не брезгуй,
Дай пересохшим губам влажной коснуться щеки.
Только и здесь ты сумей соблюсти в усердии меру -
Возле больной суетясь и опостылеть легко!
Не говори ей: "Не ешь!", не подсовывай снадобий горьких -
Пусть твой соперник и враг это возьмет на себя!"

23. О походах налево по-древнеримски.
"Так не бывают страшны, как страшна, услыхав об измене,
Женщина в гневе своем: сердцем и взглядом горя.
Но не подумай, что мой приговор: "Будь верен единой", -
Боже тебя сохрани! Это и в браке невмочь!
Нет, но резвясь умейте таить свои развлеченья:
Ежели грех за душой - право, молва ни к чему.
И не дари подарков таких, чтобы стали приметой,
И постоянного дня не отводи для измен.
Чтобы тебя не сумели застичь в знакомом приюте,
Разным подругам для встреч разное время назначь.
Сколько, однако, греха не скрывай, всего ты не скроешь,
Но и попавшись врасплох, все отрицай до конца!
Будь не более ласков и льстив, чем бываешь обычно:
Слишком униженный вид - тоже ведь признак вины.
Но не жалей своих сил в постели - вот путь к примиренью,
Что у Венеры украл, то вороти ей сполна!"

24. О тяжкой пикаперской доле.
"Радостей мало дано, а горестей много влюбленным -
Будь же готов претерпеть все, что тебе предстоит!
Вот тебе говорят: "Ее нет", - а ты ее видел,
Что же не верь глазам и восвояси ступай.
Скажет: "Приди", - ты придешь, а скажет: "Уйди", - уберешься,
Ты ведь не грубый мужик, чтоб докучать ни за что!
Разве приятно тебе услыхать: "Какой ты несносный!"?
Нет, уж лучше терпеть: жди и дождись своего.
А до поры не считай за позор ни брань, ни побои,
И перед милой склонясь, нежные ножки целуй".

25. Но все пути ведут в кровать!
"Но не спеши! Торопить не годится Венерину сладость:
Жди, чтоб она, не спеша, вышла на вкрадчивый зов.
Есть такие места, где приятны касания женам,
Ты, ощутив их, ласкай: стыд не помеха в любви.
Но не спеши распускать паруса, чтоб отстала подруга,
И не отстань от нее сам, поспешая за ней.
Вместе коснитесь черты! Нет выше того наслажденья,
Что простирает без сил двух на едином одре!"

Третью часть своей "Науки любви"("Ars amandi") Овидий посвятил советам для женщин.

На случай, если "притворно любя, притворщик влюблялся, взявшись казаться таким, впрямь становился таков", Овидием была написана книга "Лекарство от любви" ("Remedia amoris").

Так менялись римские нравы. А ведь еще пару веков назад Катон оштрафовал самого Сципиона Африканского только за то, что он целовал жену в присутствии дочери!

Само понятие "нравы" при Октавиане Августе приобрело политический смысл. "Восстановленная республика" восстанавливалась не потому, что ее кто-то ниспроверг - все знали, что этого не было - а потому, что древние установления потеряли силу из-за порочности новых поколений. Искоренить эти пороки, оздоровить общество, возродить святость семейных и гражданственных уз - такова была официальная программа "восстановления республики". Власть Августа мотивировалась не политическими, а моральными основаниями, она была не "могуществом", а "авторитетом". Знаменитое определение Августа гласило: "Авторитетом превосходил я всех, власти же имел не более, чем мои товарищи по должностям". Одно из полномочий Августа характерно называлось "попечение о законах и нравах". Закон об обязательном браке (для высших сословий), закон против прелюбодеяния, законы против роскоши в еде и одежде были приняты по личной инициативе Октавиана Августа и поданы его пропагандой, как высшие государственные акты. Кстати, согласно закона против роскоши, изданного в 18 году до н.э., затраты на пиршества были ограничены 100 денариями в обычные дни, вдвое большей суммой - в праздники и 250 денариями - на свадьбу. Другой закон того же года - "Об обуздании прелюбодеяний" (Lex Iulia de adulteriis coercendis ) устанавливал наказание в виде ссылки на острова (relegatio in insulam) в случае измены супруги или прелюбодеяния вдовы, делая исключение только для официальных проституток, актрис, вольноотпущенниц и прочих женщин низкой морали. Показывая, что закон будет действовать без изъятий, Август был вынужден сослать на остров в числе прочих и свою дочь Юлию, за распутный образ жизни и любовную связь с несколькими молодыми людьми из знатных сенаторских родов - Сципионов, Клавдиев и Гракхов. Юлия была сослана на островок в Тирренском море.

О себе Август писал так: "Новыми законами, введенными по моей инициативе, многие примеры древних, забытых уже нашим веком, я вернул и сам многих дел примеры, достойные подражания, потомкам передал". ( "Деяния божественного Августа").

Сам того не желая, "певец страсти нежной" Овидий стал своеобразной идеологической оппозицией режиму Августа. В 8 году н.э. император издал эдикт, приговоривший Овидия к ссылке. Это была не самая строгая форма наказания: римский закон различал "изгнание" (exilium), когда человек лишался гражданских прав и имущества и должен был жить где угодно вне Италии, и "ссылку" (relegatio), когда права и имущество сохранялись, но назначалось точное место поселения.

"Песни - причина того, что я и мое поведенье
Цезарем осуждены из-за "Науки любви".
(Овидий. "Скорбные элегии")

Местом поселения поэта Августом был назначен город Томы (теперешняя Констанца в Румынии) у Евксинского Понта (Черного моря).

"Этот приказ и привел меня в край, безотрадный для взгляда,
Где под морозной звездой берег Евксинский лежит".
(Овидий. "Скорбные элегии")

В описаниях Овидия Назона побережье Черного моря сильно смахивает на Колыму:

"Здесь не бывает весны, венком цветочным увитой,
Здесь не увидишь в полях голые плечи жнецов,
Осень в этих местах не приносит кистей винограда -
Холод безмерный всегда держится в этой земле!
Снега навалит, и он ни в дождь, ни на солнце не тает -
Оледенев на ветру, вечным становится снег.
Первый растаять еще не успел - а новый уж выпал,
Часто во многих местах с прошлого года лежит.
Мало людям тепла от широких штанин и овчины:
Тела у них не видать - лица наружу одни.
Часто ледышки висят в волосах и звенят при движеньи,