Очень богатого человека Гнея Лентула Авгура он угрозами и запугиваниями довел до самоубийства, в надежде стать его наследником. Когда на Капри один рыбак застал Тиберия наедине и неожиданно преподнес ему рыбу, он приказал хлестать рыбака этой рыбой по щекам. Когда несчастный под ударами стал благодарить судьбу, что не поднес еще и пойманного омара, Тиберий велел этим омаром исполосовать ему лицо. Воина-преторианца, похитившего из его сада павлина, Тиберий казнил. По словам Светония: "Перечислять его злодеяния по отдельности слишком долго. Дня не проходило без казни. Со многими вместе обвинялись и осуждались их дети и дети детей. Родственникам казненных запрещено было их оплакивать. Всякое преступление считалось уголовным, даже несколько невинных слов. Поэта судили за то, что он в трагедии посмел порицать Агамемнона, историка судили за то, что он назвал Брута и Кассия последними из римлян: оба были тотчас казнены, а их сочинения уничтожены. Из тех, кого звали на суд, многие закалывали себя дома, уверенные в осуждении, многие принимали яд в самой курии. Но и тех, с перевязанными ранами, полуживых волокли в темницу. В один день двадцать человек было сброшено в Тибр, среди них женщины и дети". (Светоний. "Жизнь двенадцати Цезарей").
Когда Тиберий умер на 78 году жизни, по свидетельству Светония, смерть императора вызвала у римлян ликование.
Калигула и Клавдий.
Тиберий умер в 37 году н.э., после того, как правил империей в течение 23 лет. Перед сенатом снова встал вопрос о выборе преемника. Усыновленный Германик, который был назначен наследником, умер много лет назад. Однако, у него были дети. И один из сыновей военачальника был еще жив. Это был Гай Цезарь, внучатый племянник Тиберия и правнук жены Августа Ливии, по матери он был также родственником Марка Антония.
Гай Цезарь родился в 12 году н.э., когда его родители - Германик и Агриппина, находились в военном лагере. По ходившим в Риме стихам:
"В лагере он был рожден, под отцовским оружием вырос:
Это ли не знак, что ему высшая власть суждена?"
Первые годы Гай Цезарь провел среди солдат. Отец с раннего детства одевал сына как положено одеваться легионеру, включая миниатюрные копии солдатских сапог. При их виде солдаты валились от смеха на землю и прозвали ребенка Калигула (caligula), что означает "башмачок". Под этой кличкой, придуманной веселыми легионерами, Гай Цезарь и вошел в историю.
В 37 году н.э. Калигула становится императором. В отличие от Августа, он не был приверженцем древних римских традиций, скорее его больше привлекал стиль восточных сатрапий. По Светонию, Калигула лично помог Тиберию отправиться к праотцам, удушив его подушкой.
Когда Калигула после Тиберия пришел к власти, он был самым желанным правителем. "Ликование в народе было такое, что за ближайших три неполных месяца было, говорят, зарезано больше, чем сто шестьдесят тысяч жертвенных животных. Народ встречал Калигулу ликующими толпами с алтарями, жертвами и зажженными факелами, напутствуя его добрым пожеланиями ". (Светоний. "Жизнь двенадцати Цезарей").
Увы! Калигула превзошел Тиберия и в пороках и в жестокостях! Калигула говорил: "Пусть ненавидят, лишь бы боялись!"
Трижды за два года Калигула объявлял своими женами знатных женщин, которых отнимал у законных мужей. Двух из них он успел за это время прогнать, запретив им возвращаться в семью. Третью, Цезонию, не отличавшуюся ни красотой, ни молодостью, но сумевшую привязать его к себе исключительным сладострастием, он то в доспехах, на коне выводил к войскам, то показывал голой своим сотрапезникам. Он открыто сожительствовал с тремя родными сестрами. Одну из них - Друзиллу, Калигула приказал почитать как божество. В Риме ее культу служили двадцать жрецов и жриц. Двух других сестер, Ливиллу и Агриппину младшую, он иногда отдавал на потеху своим любимцам, а в конце концов сослал на острова.
Статуи прославленных римских мужей прошлого он велел разбить. Воздвиг храм самому себе в качестве божества, где поставил свою статую, облаченную в собственные одежды. Палатинский дворец он продолжил до Форума, так что храм Кастора и Полукса превратился в его прихожую.
По свидетельству Светония, Калигула не отличался ни телесным, ни душевным здоровьем и страдал падучей болезнью.
В 38 году н.э. Калигула серьезно заболел и похоже окончательно сошел с ума, хотя многие сенаторы утверждали, что он был безумен с детства.
"Сам он своим видом вызывал смех, так безобразна была его бледность - знак безумия, так дико смотрели его глаза из-под морщинистого лба, так уродлива была его голова, облезлая, торчащая редкими волосами". (Сенека. "О твердости мудреца" ).
"Одежда, обувь и остальной его обычный наряд был недостоин не только римлянина и не только гражданина, но и просто мужчины и даже человека. Часто он выходил к народу в цветных, шитых жемчугом накидках, иногда - в шелках и женских покрывалах, обутый то в сандалии или котурны, то в солдатские сапоги, а то и в женские туфли. Много раз он появлялся с позолоченной бородой, держа в руке молнию, трезубец или жезл - знаки богов, или даже в облачении Венеры". (Светоний. "Жизнь двенадцати Цезарей").
Собрав отовсюду грузовые суда, он выстроил их в два ряда на якорях, соединив тем самым в одно целое. Образовавшимся мостом в три тысячи шестьсот шагов Калигула соединил Байями и Путеоланский мол. Сенека в трактате "О краткости жизни" пишет, что в Риме начался голод потому, что суда, предназначенные для подвоза хлеба были забраны для постройки моста.
По этому мосту, перегородившему Байский залив, Калигула два дня подряд разъезжал взад и вперед: в первый день на коне, со щитом, мечом и в златотканом плаще, увенчанный дубовым венком, на следующий день - в одежде возницы, на колеснице, запряженной парой самых лучших скакунов, сопровождаемый отрядом преторианцев.
По мнению многих, Калигула выдумал этот мост в подражание Ксерксу, перегородившему в 480 году до н.э. более узкий Геллеспонт (длиной около 1,3 км), по которому персидское войско шло на Грецию. Кстати, дубовый венок (corona civica) имел вполне определенный смысл - он давался в награду тому, кто в сражении спас жизнь своего товарища. Я думаю, упоминать, что подобного рода подвигов за Калигулой не числилось, надобности нет.
"Сенаторов, облаченных в тоги, он заставлял бежать за его колесницей и прислуживать за обедом. Других он казнил, но продолжал их приглашать, словно они были живы, и лишь через несколько дней лживо объявил, что они покончили с собой. Однажды, потревоженный утром шумом толпы, которая заранее спешила занять места в цирке, он велел разогнать ее палками. При замешательстве было задавлено более 20 римских всадников, столько же замужних женщин и несчетное число прочего народа. На театральных представлениях он, желая перессорить плебеев и всадников, раздавал даровые пропуска раньше времени, чтобы чернь захватывала всаднические места. Многих граждан первых сословий он, заклеймив раскаленным железом, сослал на рудничные и дорожные работы или бросил диким зверям. Некоторых посадил в клетки и перепилил пополам пилой, и не за тяжкие провинности, а часто лишь за то, что они плохо отзывались о его зрелищах или никогда не клялись его Гением. Одного сочинителя за стишок с двусмысленной шуткой он сжег на костре посреди амфитеатра. Один римский всадник, брошенный диким зверям, не переставал кричать, что он невиновен. Тогда он вернул его, отсек ему язык и снова погнал на арену. Во время закусок и попоек часто у него на глазах велись допросы и пытки и стоял солдат - мастер обезглавливать, чтобы рубить головы любым заключенным. " (Светоний. "Жизнь двенадцати Цезарей").
Согласно Диону, Калигула, приказав казнить Кассия Ветиллина, заставил отца его Капитона присутствовать при казни. Когда тот спросил, можно ли ему хотя бы закрыть глаза, Калигула приказал казнить и отца.
Сенека в трактате "О гневе" сообщает, что после казни сына всадника Пастора, вызвавшего зависть Калигулы красивым лицом, он заставил отца после казни присутствовать на императорском пиршестве и всяческими любезностями заставлял шутить и веселиться.
Как-то император выразил сожаление: "Жалко, что у римского народа не одна шея, чтобы отсечь ее одним ударом!"
"В роскоши, - пишет Светоний, - он превзошел тратами самых безудержных расточителей. Он выдумывал неслыханные омовения, диковинные яства и пиры - купался в благовонных маслах, горячих и холодных, пил драгоценные жемчужины, растворенные в уксусе, сотрапезникам раздавал закуски на чистом золоте. Все наследство Тиберия - два миллиарда семьсот миллионов сестерциев - он промотал менее, чем за год". Напомню, что всего три сотни лет назад даже серебряная посуда в Риме была под полным запретом цензоров.
В конце своего правления Калигула совершает военный поход в Германию. Двигался император то стремительно быстро, то медленно и лениво. В последнем случае он пересаживался в женские носилки - октафоры, которые несли восемь человек. Народ из окрестных городов должен был разметать перед ним дорогу и обрызгивать перед ним пыль. Когда под его защиту бежал с маленьким отрядом сын британского царя Кинобеллина, изгнанный отцом, Калигула отправил в Рим пышное донесение, что ему покорился весь остров. Нескольким германцам из своей охраны он приказал переправиться через Рейн и после этого имитировать нападение. "Нападавшие" были разгромлены. Всех спутников и участников победы Калигула наградил венками нового имени и вида. На них красовались солнце, звезды и луна и назывались эти венки "разведочными".
"Наконец, словно собираясь закончить войну, он выстроил войско на морском берегу, расставил балисты и другие машины. Никто не догадывался, что он думает делать, и вдруг Калигула приказал всем собирать раковины в шлемы и складки одежды. Это, говорил он, добыча Океана, которую тот шлет Капитолию. В память победы он воздвиг высокую башню". (Светоний. "Жизнь двенадцати Цезарей").
Спустя четыре месяца, в 41 году н.э., в результате заговора сенаторов и офицеров преторианских когорт, Калигула вместе с женой и дочерью был убит солдатами-преторианцами.
Так закончилось правление Калигулы, длившееся 3 года 9 месяцев и 8 дней. Со смертью безумного правителя римлян охватило чувство радостного облегчения. Некоторые горячие головы заговорили даже о восстановлении Республики. Однако римляне были уже не теми вооруженными гражданами, изгнавшими Тарквиния Гордого, а развращенной и безоружной толпой. Единственной неоспоримой силой в империи стала наемная армия. В результате компромисса между военачальниками и сенаторами, императором был провозглашен безвольный и придурковатый дядя Калигулы - 50-летний Клавдий. Именно безволие и беспомощность Клавдия приглянулись сенаторам, натерпевшимся от Калигулы.
При Клавдии римским оружием были покорены Мавритания в Африке и юг Британии.
Думается, что не меньше военных походов запомнилась римлянам третья жена императора - Мессалина, чье имя послужило основанием для образования медицинского термина "мессалинизм", означающий крайнюю половую женскую развращенность. Как пишет Светоний: "У жен своих Клавдий был в таком подчинении, что вел себя не как правитель, а как служитель". Пока Клавдий в меру своей глупости, "а глупости он не скрывал" (Светоний), пытался управлять государством, его жена Мессалина шлялась по публичным домам Рима, отдаваясь и сенаторам и босякам. О ночной жизни жены императора пишет в своих "Сатирах" Ювенал:
"Послушай, что Клавдий претерпевал:
Как почует супруга, что муж почивает,
Тотчас уходит, с собой лишь взявши служанку.
Входит в вертеп. Там она предстояла
В золоте грудь, нагишом - под именем ложным Лациски.
И утомясь от мужчин, уходила, еще не насытясь,
Грязь вносила она и запах вертепа в чертоги".
Но и во дворце была специально оборудована "комната для наслаждений", где Мессалина продавала себя и других знатных женщин, даже в присутствии их мужей. "Однажды она вступила в состязание с самой известной в то время проституткой и превзошла ее, так как в течение 24 часов имела 25 сношений". (Плиний Старший. "Естественная история").
Когда Клавдий поехал в Британию ободрить войска, Мессалина решила сыграть свадьбу с одним из своих любовников - Гаем Сильвием. "Созвав свидетелей для подписания брачного договора, Мессалина надела на себя свадебное покрывало и принесла жертвы перед алтарем богов. Любовники возлежали среди пирующих, были поцелуи и объятья, а ночь была проведена ими в супружеской вольности". (Тацит. "Анналы"). Похоже, что это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения императора. По его приказу Мессалину закололи мечом. Новой женой этого своеобразного императора стала властная и своевольная Агриппина. Она же в 54 году н.э. его и отравила, подмешав яд к домашней трапезе. Следующим императором Рима стал сын Агриппины от предыдущего брака - Нерон.
